Могут ли в больнице забрать телефон

Имеют ли право отбирать мобильный телефон в больнице?

Ответы:

11 ответов:

Читайте также

Ситуация распространенная. На сегодня изъятие мобильных телефонов в ходе обследований, осмотров, обысков — одна из основных проблем соблюдения прав граждан, не имеющая четкого правового регулирования. В период формирования действующего законодательства (например — Конституция РФ от 1993 года) телефоны были исключительно средствами связи. Сегодня они превратились в носители колоссального количества информации.

Из одного изъятого телефона можно получить больше сведений, чем в результате нескольких оперативно-разыскных мероприятий или следственных действий. Для проведения, например, обыска в жилище или контроля и записи переговоров необходимо разрешение суда, что обеспечивает процессуальный контроль.

А в случае с телефонами сотрудники органов стараются убедить нас в законности требований о добровольной выдаче личных мобильных и паролей к ним. Но должны ли граждане делать что-либо в ущерб своим интересам?

Сегодня в мобильном телефоне может храниться более 70 видов информации, которая считается личной тайной и охраняется законом

В мобильном телефоне может быть порядка пяти видов информации, относящейся к категории ограниченной доступности.

Например, информация содержащая нотариальную тайну (статьи 16, 28 Основ законодательства РФ о нотариате), аудиторскую тайну (статья 9 Закона «Об аудиторской деятельности»), врачебную тайну (статьи 13, 92 Закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ») и другая.

У любого человека в мобильном устройстве могут быть персональные данные, защита которых предусмотрена Законом «О персональных данных».

Пользуясь на телефоне различными приложениями (например, Госуслуги, Сбербанк и другие), мы имеем доступ к информации, содержащей сведения о получателе социальных услуг (статья 6 Закона «Об основах социального обслуживания граждан в РФ»), банковской тайне (ч. 2 статьи 857 ГК РФ, статья 26 Закона «О банках и банковской деятельности») и так далее.

У любого предпринимателя в телефоне может содержаться коммерческая тайна (Закон «О коммерческой тайне»), секреты производства (ноу-хау) (ч. 4 ст. 1465 ГК РФ).

Нельзя забывать и о самой тайне связи, предусмотренной непосредственно ст. 23 Конституции. В целом сведений, относящихся к категории ограниченной доступности и охраняемых законом, — более 70 видов.

Очевидно, что в регулировании этого вопроса имеется существенный законодательный пробел, допускающий ущемление прав граждан.

Сегодня мобильные телефоны даже не относят к электронным носителям информации, для изъятия которых была введена статья 164.1. УПК РФ (Особенности изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий). Конкретного указания на мобильные средства связи нет.

Доверяя информацию своим мобильным телефонам, граждане, прежде всего, предполагают, что она защищена именно законом

Обыск в организации не дает права проведения личных обысков у работников. Если мобильный телефон является именно личным, то это относится к личным вещам и не имеет отношения к мероприятиям, проводимым в офисе юридического лица. Чем же можно аргументировать и отстоять отказ выполнять требования о выдаче личных мобильных и паролей к ним?

Прежде всего, ст. 23 Конституции гласит, что каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, а также на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение возможно только по решению суда.

Уже на основании этой статьи Конституции изъятие мобильного телефона допустимо исключительно по решению суда.

Подтверждением является и ст. 186 УПК РФ, в соответствии с которой также требуется судебное решение. В ней сказано: «при наличии достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела, их контроль и запись допускаются при производстве по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжких и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения».

И здесь решение суда предусмотрено обязательным условием.

Прямого указания на возможность изъятия личных мобильных телефонов граждан в действующем законодательстве нет. Расширенное толкование и отнесение рассматриваемых средств связи к так называемым «вещам» является злоупотреблением и фактически понуждением к их выдаче.

Доверяя информацию своим мобильным телефонам, мы, прежде всего, предполагаем, что она защищена именно законом.

Ответы · страница 2

RK

Roma Kurach

если это необходимо для скорейшего выздоровления то лучше забрать,но ни кто кроме родителей не имеет право забирать что либо у ребенка

Виталий Васильев

Возможно сотовый влияет на работу приборов ? . А если так , то скорее всего нет . И вопрос : насколько необходим мобильник ночью в палате ?

Лена

Дети разные…звонок родителям перед сном не отменён

Виталий Васильев

Там разбираться не будут , кто играет , кто завис в другом мире , а кто любящий и внимательный дитё )

Рамиль Исмухамбетов

ВООБЩЕТО НА БОЛЬНИЧНОЙ КОЙКЕ НУЖНО СОБЛЮДАТЬ РЕЖИМ ПОЭТОМУ ЗАБИРАЮТ ОРГАНИЗМ ДОЛЖЕН ВОСТАНАВЛИВАТЬСЯ В РОВНОМ СПОКОЙНОМ РЕЖИМЕ

ИФ

Ильяс Фахртдинов

нет не в коем случае просто обясняет что ночью телефоном нельзя пользоваться потомучто кроме него есть другие больные в палате

АM

Аkram Makhmudov

Ну если он нет дает спать другим, копашась в нем, то тогда да. Она ведь забирает не для того чтобы самой поиграть или позвонить))..

РА

Рима Аманбаева

А зачем его забирать.?чем он мешает?знаю что просят родителей убрать,чтобы ребенок отдыхал.так положено.но забирать не знаю

ТП

Тень Призрачная

больница-режимный объект, подъем и отбой там по графику соответственно, попросить выключить и убрать телефон она вправе

Лена

Было дело… вот и вопрос такой задала, все отвечают по разному …)

АМ

Алексей Мммм

Это личная вещь и по этому она не имеет права ее даже трогать а может она звонит кому то и ваши деньги тратит может еще что делает а если она отобрала бросила телефон на посту и его украли кто будет отвечать ребенку не поверят что его отобрала сестра и она естественно не признается вы в каком городе ? Просто может помогу вам поставить ее на место что бы такие не работали

MM

Maik Maik

Она вообще не имеет право его забрать если только вовремя процедур и второе если ночью он не мешает соседям по полате

Ма

Марта

Если ребёнок лежит в общей палате где сним находятся на лечении другие дети то на ночь желательно телефон отключать.

НШ

Наталья Шестакова

Имеет. Ночью нужно отдыхать. Само пребывание в больнице, уже стресс, зачем нужно общение ночью, либо в игрушки играть?

Леонид Симонов

наверное нет. если конечно ребёнок не нарушает больничный режим. Хотя они всё равно должны поговорить с родителями…

НК

Нина Кузьмина

Насильно — нет. А обьяснить что он будет мешать другим детям спать и предложить до утра закрыть телефон в сейф может.

Сергей. Сафонов.

Вроде как у многих больниц свои правила. Это надо спрашивать у заведующего отделением или у лечащего врача

Лена-Ленушка

не знаю как отбирать,но отключить я бы заставила,так как нынешние дети могут проводить всю ночь в телефоне

КП

Королевич Принц

конечно ему нужен покой и людям в палате а он небось всю ночь светит телефоном пришол лечится надо лечится

О*

Ольга ***

Сложный вопрос. В принципе нет , но если ребёнок мешает , играя на телефоне, спать другим детям то имеет .

Artur Tutin

я бы за ребёнка здоровье думал а не про телефон и законность поступков мед сестры. у всех мамы разные

ММ

Махабат Мусина

Если он после отбоя мешает отдыхать другим пациентам и не реагирует на замечания то почему бы и нет

Алекс Венцель

Нет. Это личная , при чём дорогая вещь, а вот заставить отключать его на ночь имеет право…

ВЗ

Владимир Забродин

Вопрос чисто административный; А ежели ей приказали чтобы ребёнок спал а не в игры играл?

«Помогите найти контакты в реанимации ковидного госпиталя! Уже двое суток нет связи». «Срочно ищу хотя бы кого-нибудь – врач, медсестра, волонтеры – в реанимации больницы. Ковид, мы не имеем никакой информации». Такими объявлениями пестрят тематические группы и блоги в социальных сетях. Меняются номера и названия больниц, регионы, но неизменной остается ситуация: люди ничего не знают о судьбе своих близких.

При этом многие из тех, кого ищут взволнованные родственники, находятся в реанимации в сознании. Они дышат через маску, поскольку ИВЛ теперь стараются использовать в самых крайних случаях, все понимают. Им страшно, больно, тревожно, но при этом у них нет возможности получить поддержку от близких, которая могла бы – и врачи это признают – ускорить выздоровление.

«Телефона нет, но есть записки. Я написала: «Мама, я люблю тебя»

«Мою маму Наталью Николаевну с симптомами ковида скорая увезла в клинику в Новой Москве. В первые дни приехать к маме я не могла, поскольку мы с мужем сами болели, – рассказывает москвичка Мария Гаврилова. – Первые двое суток мама чувствовала себя неплохо, разговаривала со мной по телефону, даже фото из палаты присылала.

А потом ей стало хуже. Утром она позвонила и сказала: “Маша, меня переводят в реанимацию, связи не будет”. Я только успела сказать “мама”, и все оборвалось».

Несмотря на то, что в реанимации Наталью Николаевну не подключили к ИВЛ, и она оставалась в сознании, взять с собой мобильный телефон ей не разрешили. Такие правила действую повсеместно, но объясняют их врачи каждый раз по-разному.

Дарья Мошарева, врач-терапевт, проходившая ординатуру в реанимационном отделении и работавшая в ковидном госпитале весной, в первую волну, говорит, что среди врачей бытует такая версия: это чтобы пациенты не копили «компромат».

«Мои коллеги говорили, что пациенты бывают вредные, они могут что-то снять или сфотографировать, отправить в социальные сети, родственникам, из этого все раздуют скандал. Для меня это звучало неубедительно: ведь и в палате можно сфотографировать что угодно, но там телефоны у пациентов не отбирают», – рассказывает Мошарева.

Она добавляет: популярная версия о том, что мобильники якобы мешают работе аппаратов в реанимации, не выдерживает никакой критики: ведь врачи, напротив, не расстаются со своими телефонами ни на минуту.

Нет проблем и с эпидемической точки зрения: если в ковидной реанимации защитить технику, она не станет источником инфекции.

«Когда я работала в ковидарии, клала телефон в специальный чехольчик для дайвинга. Для пациентов можно было бы завести такие же дежурные чехольчики или пакеты. Не думаю, что это так сложно».

Есть и еще одно объяснение: его в больнице услышала Мария Гаврилова, когда она спросила про телефон для мамы.

«Мне сказали, пациенты находятся хоть и в сознании, но в угнетенном состоянии, с когнитивными нарушениями, с дезориентацией. Что якобы они не могут адекватно оценивать ситуацию, и, чтобы не было утечки информации, телефоны запрещены. Это не было убедительно, но я не стала спорить».

Отметим, что на запрос «Милосердия.ru» относительно возможности организации связи между пациентами ковидных реанимаций и их родственниками в Департаменте здравоохранения г. Москвы не ответили.

Единственным каналом связи с близким человеком для Марии стали письма. Когда она, наконец, поправилась и смогла приехать в больницу, привезла сразу несколько – от себя, детей и других родственников. Два часа пути в больницу, два обратно, чтобы передать записки и коротко поговорить с врачом – общение с ним возможно только по внутреннему телефону из пункта приема передач.

«Я писала маме, что очень ее люблю, просила прощения за то, что мы ссорились по пустякам. Обещала, что когда она выпишется, мы обязательно вместе куда-нибудь сходим, потому что мама у меня очень активная, в свои 74 года обожает театр, концерты, выставки. Передавала приветы, там на полстраницы имен. Успокаивала, что мы уже здоровы, чтобы мама не волновалась. И еще разные мелочи – о погоде, о том, что идет снег, чтобы создать какую-то привязку к обычной жизни», – рассказывает Гаврилова.

Когда она уже возвращалась домой, ей позвонили из больницы. Сотрудник, который умолял его не выдавать, мол, звонит украдкой, сказал, что Наталья Николаевна просит привезти ее обычные лекарства – снотворное, от давления и для улучшения пищеварения.

«Для меня это был сигнал, что мамочка еще борется, раз она думает о своем здоровье и хочет о нем позаботиться», – говорит Мария.

«Отец не брал трубку, так мы поняли, что он в реанимации»

Отец москвички Анны Стунжас Павел Антонович попал в реанимацию когда, казалось, все шло к выписке. «У папы после нескольких недель терапии уже был отрицательный тест, в легких улучшения. А вот с кишечником из-за антибиотиков, наоборот, были проблемы. Мы почти договорились с заведующим отделением о том, что заберем папу домой, привезем от родственников кислородный аппарат, обеспечим уход. Но у него внезапно поднялась температура, и было принято решение о переводе».

Анна говорит, что коммуникация с врачами в ее случае была сначала затруднена. По официальным телефонам ей отвечали редко, информацией делились скупо. Тогда женщине пришлось разыскивать мобильные телефоны докторов и их профили в социальных сетях.

Это был настоящий квест, на который сейчас, увы, вынуждены идти многие родственники пациентов.

Врачи на такие «вторжения» реагируют по-разному. Например, заведующий отделением терапии пошел навстречу, дал рабочий номер и отвечал на вопросы оперативно. В реанимации все было сложнее: лечащий врач заявил, что общаться будет только с женой Павла Андреевича, а завотделением сообщения дочери в WhatsApp читал, но ничего не отвечал.

«С пациентской стороны мы на это не можем никак повлиять, – комментирует проблему врач паллиативной медицины, основатель и преподаватель Школы профессионального медицинского общения «СоОбщение» Анна Сонькина-Дорман. – Повезет, если в больнице вам попадется кто-то человечный. Может быть, в этот день ему кто-то по дороге на работу улыбнулся, и он в ответ захотел сделать что-то хорошее, например, дать свой мобильник пациенту и организовать видеозвонок. А не повезло – что мы можем сделать? Только проявлять настойчивость, каждый как умеет».

По мнению Сонькиной-Дорман, проблемы с коммуникацией на уровне родственники-врач и родственники-пациент возникают в том числе и потому, что задача держать в курсе родных и обеспечивать связь между больным (особенно в реанимации) и его близкими не является актуальной для здравоохранения.

«За это никто не отчитывается, проверяющие органы на это не смотрят, просто это не один из критериев качества оказания помощи», – объясняет эксперт.

В случае с отцом Анны Стунжас о том, что Павел Антонович в реанимации, можно было догадаться скорее по косвенным признакам: просто в какой-то момент его мобильный перестал отвечать.

Некоторое время ушло на уточнение подробностей, затем – на попытки установить связь с новым врачом. На возникшие вопросы о том, а в каком состоянии находится больной и как дышит, звучали путанные объяснения, то он был на ИВЛ, то нет.

Через несколько дней родные узнали, что Павел Антонович «бузил», «требовал, чтобы его немедленно отпустили домой», «вырывал катетер и срывал маску». В реанимации сказали, что пациенту вызвали психиатра и выписали уколы седативных препаратов. Еще через какое-то время семью известили, что Павел Антонович умер.

Анна предполагает, что именно описанный врачами нервный срыв и стал началом конца: «Когда его обкололи седативным, это был уже переход на тот свет».

Врачи повсеместно говорят о том, что распространенными осложнениями коронавирусной инфекции являются угнетение ЦНС, депрессия, панические атаки и другие расстройства.

В формате «не для протокола» медики признают, что в некоторых случаях успех выздоровления мог бы зависеть от вовремя оказанной моральной поддержки, но организовать ее в большинстве случаев не получается.

«Я думаю, что если человек сам дышит, вполне можно дать ему его телефон и возможность сказать три слова, это для больного будет как глоток свежего воздуха», – сетует Анна Стунжас.

«Наверняка есть много врачей, которые понимают важность такой связи, но если при этом их коллеги не хотят перестроить процессы, то это вряд ли сработает. Конечно, можно начать доставать свой личный телефон из кармана и прикладывать его к уху пациента. Ты к одному подойдешь, ко второму, к третьему, но когда у тебя их 30, 40 человек, просто заканчивается ресурс.

В Коммунарке, например, это достигается силами волонтеров, поскольку у врачей и так очень много задач», – объясняет Анна Сонькина-Дорман.

«Ваша мама чувствует запах кислой капусты, значит, скоро поправится»

Проблема связи с больными в реанимации состоит еще и в том, что в каждой больнице существуют свои правила. Где-то принимают записки и обещают прочитать их силами сотрудников, а где-то отказывают. Где-то могут передать пациенту привет на словах, а где-то все общение с врачом сводится к цифрам: температура, сатурация, степень поражения легких.

Люди идут на невероятные ухищрения в поисках «инсайдера» в клинике, который сможет подойти к их родственнику и передать: «Держись, мы тебя любим и ждем». Порой таких «агентов влияния» вычисляет администрация, и они обрывают общение и с самим пациентом, и с его родными без объяснения причин.

Но сейчас в реанимацию к больным, которые находятся в сознании, может прийти священник. Часто он не только несет с собой Святые дары, исповедует, соборует и причащает, но и является своего рода живым письмом от близких.

«Обычно вызывают к больному именно родственники, – рассказывает отец Василий Гелеван. – Они заранее рассказывают батюшке, к кому он пойдет, и конечно обязательно добавляют: “Вы передайте ему что-нибудь” или “Вы спросите у него что-нибудь”».

С весны отец Василий и другие московские священники из специально организованной группы причащают больных с коронавирусом, на дому и в больницах. Батюшки облачаются в СИЗ, идут в «красную зону» с утешением, а оттуда стараются принести родным добрые вести. Иногда важным оказывается каждое слово.

«Мне очень запомнилась одна женщина в реанимации: у нее было две дочери, одна из которых беременная. Все они ждали меня внизу, в холле больницы, волновались: “Батюшка, нам толком ничего не говорят, вы хоть узнайте, как она себя чувствует?”»

Вернулся отец Василий с хорошими новостями. Больной он рассказал о том, что у нее будет внук или внучка – это был мощнейший стимул поправиться. А ее дочерям поведал, что мама идет на поправку: она пропотела, значит, температура спадает, а за обедом смогла различить запах кислой капусты, то есть и ковидные симптомы потихоньку отступают.

«Через какое-то время мне позвонили дети, которые сказали, что маму выписали, и благодарили за молитвы», – говорит батюшка. И добавляет: «Надеюсь, что нас сейчас будут больше пускать в больницы, потому что у врачей уже совсем другое понимание картины по сравнению с весной».

Коллажи Ольги Сутемьевой

ПОЛОЖЕНИЕ о приеме, учете, хранении и выдаче вещей, денег, денежных документов, документов и ценностей, принадлежащих пациентам, находящимся на стационарном лечении в СПб ГБУЗ «Городская клиническая больница № 31»

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

1.1.  Настоящее положение разработано в соответствии с требованиями действующего законодательства РФ, в том числе статей Гражданского кодекса РФ и определяет основные требования к организации приема, учета, хранения, выдачи и передачи родственникам вещей и документов пациентов СПб ГБУЗ «Городская клиническая больница №31» (далее – Больница).

1.2. Пациенты, поступающие в плановом порядке на лечение в Больницу не должны иметь при себе крупные денежные суммы, денежные документы и ценности. Исключение составляют пациенты, доставленные скорой помощью.

1.3. Больница принимает на хранение личные вещи, ценности и документы пациентов, поступающих непосредственно в ОРиТ и ПИТ.

1.4. К личным вещам пациента относится: одежда, обувь, сумки и т.д.

1.5. К ценным вещам пациента относятся: денежные средства (бумажные купюры, монеты, иностранные купюры), банковские карты, ювелирные изделия, часы, сотовые телефоны, планшеты и т.д.

1.6. К документам пациента относятся: паспорт гражданина Российской Федерации, загранпаспорт, паспорт иностранного гражданина, военный билет, ИНН, СНИЛС, пенсионное удостоверение, свидетельство о заключении/расторжении брака, трудовая книжка, полис ОМС/ДМС, временное удостоверение личности.

1.7. Для хранения вещей пациентов определены следующие места:

• для хранения личных вещей – кладовое помещение приемного отделения;
• для хранения документов и ценных вещей – сейф в приемном отделении Больницы.

1.8. При переводе пациента из отделений ОРиТ и ПИТ в профильные отделения или другие ЛПУ личные вещи, документы и ценности возвращаются ему под роспись, в обмен на опись ф. №5-МЗ.

1.9. Срок хранения личных и ценных вещей в приемном отделении ограничивается временем пребывания пациента на лечении в Больнице.

1.10. За вещи, деньги, денежные документы и ценности, не сданные пациентами на хранение, Больница ответственности не несет.

II. ПОРЯДОК ПРИЕМА, УЧЕТА И ХРАНЕНИЯ ЛИЧНЫХ, ЦЕННЫХ ВЕЩЕЙ И ДОКУМЕНТОВ ПАЦИЕНТОВ

2.1. Прием личных вещей пациента:

2.1.1. Личные вещи, находящиеся при пациентах в момент их поступления в Больницу принимаются на хранение дежурным персоналом приемного отделения в присутствии других сотрудников и/или сопровождающих лиц;

2.1.2. При приеме личных вещей составляется опись по форме №5-МЗ (приложение 2) с указанием индивидуальных отличительных признаков их внешнего вида (цвет, материал и т.п.) в 2-х экземплярах, один из которых вкладывается в историю болезни, а второй отдается на руки пациенту;

2.1.3. Личные вещи помещаются в полиэтиленовый пакет, к которому прикрепляется копия описи по форме №5-МЗ и сдаются на хранение в кладовое помещение приемного отделения;

2.1.4. В случае если пациент доставлен в приемное отделение бригадой скорой помощи без сознания или в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения, принадлежащие ему личные и ценные вещи передаются сотрудниками скорой помощи персоналу приемного отделения Больницы по Акту приема-передачи. При этом копия Акта передается сотрудникам скорой помощи.

2.2. Прием ценных вещей и документов пациента:

2.2.1. Ценные вещи и документы, находящиеся при пациентах в момент их поступления в Больницу принимаются на хранение дежурным персоналом приемного отделения в присутствии других сотрудников и/или сопровождающих лиц;

2.2.2. При приеме ценных вещей и документов составляется Ордер на прием денег и денежных документов (приложение 3) в 2-х экземплярах с подписью пациента, один из которых вкладывается в историю болезни, а второй отдается на руки пациенту;

2.2.4. Ценные вещи и документы помещаются в полиэтиленовый пакет, к которому прикрепляется копия Ордера на прием денег и денежных документов, и хранятся в сейфе приемного отделения Больницы;

2.2.5. В случае если пациент доставлен в приемное отделение бригадой скорой помощи без сознания или в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения, принадлежащие ему документы и ценные вещи передаются сотрудниками скорой помощи персоналу приемного отделения Больницы по Акту приема-передачи. При этом копия Акта передается сотрудникам скорой помощи;

2.2.6. При приеме денежных средств указывается наименование валюты, номинальная стоимость (цифрами и прописью), серии и номера купюр, а также общая сумма принятых денежных средств (цифрами и прописью);

2.2.7. При приеме денежных документов указывается их наименование, количество, стоимость цифрами, а также серии и номера;

2.2.8. При приеме документов указывается их наименование, серийные номера и Ф.И.О. лица, которому они принадлежат;

2.2.9. При приеме ювелирных изделий указывается их наименование и краткие характеристики внешнего вида (цвет металла из которого они изготовлены, цвет камня, наличие пробы и т.п.). Количество ценностей указывается цифрами и прописью.

2.3. Описи по ф. № 5-МЗ, Акты и Ордер на прием денег и денежных документов заполняются шариковой ручкой, подчистки и исправления в вышеуказанных документах не допускаются.

III. ПОРЯДОК ВЫДАЧИ И ПЕРЕДАЧИ ЛИЧНЫХ, ЦЕННЫХ ВЕЩЕЙ И ДОКУМЕНТОВ ПАЦИЕНТОВ.

3.1. Выдача личных и ценных вещей, а также денежных средств и документов:

3.1.1. Сданные на хранение вещи выдаются пациенту при переводе из ОРиТ (ПИТ) в профильное отделение Больницы, выписке или переводе в другое ЛПУ при предъявлении описи по форме №5-МЗ и/или Ордера на прием денег (денежных документов) и ценностей под роспись в получении вещей.

3.1.2. В случае смерти пациента, его личные вещи передаются близким родственникам при предъявлении свидетельства (справки) о смерти, паспорта и документов, подтверждающих родство с умершим. Вещи выдаются под роспись, копия паспорта получившего вещи лица остается на хранении в приемном отделении Больницы.

3.2. Невостребованные вещи:

3.3.1. Невостребованные вещи, хранящиеся в больнице 6 месяцев после смерти пациента предаются в кассу Больницы, а по истечению 7 месяцев:

• личные вещи и невостребованные документы (ИНН, СНИЛС, пенсионное удостоверение, свидетельство о заключении/расторжении брака, трудовая книжка, полис ОМС/ДМС, временное удостоверение личности) решением Комиссии по уничтожению невостребованных личных вещей и документов пациентов в СПб ГБУЗ «ГКБ №31» подлежат уничтожению с оформлением соответствующего Акта.
• паспорт гражданина РФ, загранпаспорт или паспорт иностранного гражданина сдаются в территориальный орган МВД РФ по месту регистрации смерти гражданина с сопроводительными документами.
• ювелирные изделия и денежные средства передаются в территориальное управление Росимущества г. Санкт-Петербурга, как выморочное с оформлением соответствующего пакета документов.