Газета транссиб свежий номер

Тридцатилетний Александр Матвеев хорошо известен в Новосибирске и как журналист, и как краевед. Он трижды признан одним из лучших корреспондентов издательского дома «Гудок». А его увлечение историей родного города привело к созданию блога «Сибирские хроники», специального слоя на карте для путешественников и «Словаря региональной лексики и народных топонимов», а теперь и YouTube‑канала TopNsk.

— До «Гудка» ты работал в местных вкладках «МК» и «Собаки.ru», а потом была газета «Транссиб». Как быстро нашел общий язык с железнодорожной тематикой?

— Газета «Транссиб» — региональный филиал «Гудка», который в основном о местных событиях пишет. А я последние два года — собкор этой газеты по Западно-Сибирской железной дороге, и на мне освещение всего, что с ней связано в пяти регионах: Новосибирская, Томская, Омская, Кемеровская области и Алтайский край. В «Гудке» любимые темы: инновации, которые здесь разрабатываются и внедряются, интересные железнодорожники — заслуженные люди, трудяги — и открытие новых объектов.

Помню, первые несколько недель мне заданий не давали. Я был в шоке. Вручили кучу железнодорожных справочников и сказали: «Читай, изучай газету, приобщайся к тематике». Когда приходишь со стороны, сталкиваешься со множеством терминов и технических тонкостей, а еще — сокращения и аббревиатуры, которые не совпадают с полными наименованиями. Например, ВЧД расшифровывается как эксплуатационное вагонное депо, а ТЧЭ — эксплуатационное локомотивное депо. При Сталине аббревиатуры утвердили, и как бы потом структура ни менялась, они оставались прежними. Железные дороги — это целый отдельный мир, государство в государстве.

— Но сейчас ты уже как рыба в воде и во всем разбираешься?

— Не буду врать: если бы я разбирался в теме на уровне специалиста, то я бы и работал железнодорожником, а не журналистом. Есть, например, дирекция по энергообеспечению — она обеспечивает дорогу электричеством. Тут своя специфика. Локомотивы, вагоны, вокзалы, пути — в каждой службе свои особенности, так что до сих пор во многом на железной дороге я дилетант.

— Как строится рабочий день — сидишь в офисе, ездишь в командировки или работаешь дома?

— Командировки бывают часто. Раньше катался за пределы Новосибирска на разные железнодорожные узлы как минимум раз в месяц. Конечно, в офисе сидеть комфортнее, но очень быстро закисаешь, энтузиазм улетучивается. Поездки или интересные задания бодрят. Например, бюрократически сложным было задание про кладбище паровозов, но при этом это один из самых моих удачных текстов в «Транссибе». Есть такое понятие — база запаса локомотивных депо. Какое-то количество паровозов, которые перестали ходить еще в 1970-е годы, на всякий случай держится в боеготовности, и их обслуживает целое подразделение. Только корреспондент корпоративной газеты смог бы там появиться, журналиста со стороны, скорее всего, не пустили бы. У меня есть фоторепортаж об этом в ЖЖ — впечатление потрясающее. Любой рабочий день может быть непредсказуем.

Один раз меня чуть не задавил локомотив, но я сам виноват. Просто очень долго искал нужного машиниста, который ездил по станции на снегоуборочной машине и чистил территорию. Вот об этом и надо было сделать репортаж. Я облазил всю станцию в поисках моего героя, а когда нашел, то так обрадовался, что побежал параллельно с машиной сломя голову. И чуть не оказался в западне — узком месте между рельсами и  зданием. В последние доли секунды рванул назад. Меня шаркнуло с двух сторон: стеной здания и локомотивом. Забыл про меры безопасности, а они очень простые: вертеть башней по сторонам, смотреть налево и направо.

— А какие еще инструкции должен соблюдать журналист железной дороги?

— На путях мы всегда должны находиться в «желтухе» — специальном жилете. Если увидят без него, накажут за нарушение. В РЖД очень важна дисциплина. И распространяется она на всех, в том числе на журналистов корпоративных СМИ. Это хорошо и плохо одновременно. Например, есть распоряжение генерального директора «РЖД» Олега Белозерова о том, что корреспонденты «Гудка» могут напрямую взаимодействовать с железнодорожниками. Мы не звоним, как другие, каждый раз в пресс-службу с просьбой свести с каким-нибудь сотрудником, а напрямую со всеми контачим. В то же время мы обязаны согласовывать каждый текст. А это все только усложняет, потому что есть люди, совершенно некомпетентные в журналистике, но при этом пытаются учить, как правильно писать. В этом минус. А плюсы в том, что люди никогда не отказывают в общении. Иногда попадаешь в отдаленные поселки, живущие только за счет железной дороги, а там тебя и встретят, и накормят-напоят.

Твой визит — событие для всех. А для кого-то из них — без преувеличения, одно из главных событий в жизни, ведь ты написал про железнодорожника из такой глубинки большой текст, сделал его героем. Он вырежет эту статью, повесит на стенку, и будет семейная реликвия. Правда, нас и опасаются немного, потому что «Гудок» — структура внутри РЖД влиятельная. Публикация в газете может наделать много шума. Мой материал, если я вскрою какие-то проблемы, может стоить людям должностей. Но было уже не раз и иначе: начальство прочитало очерк о заслуженном железнодорожнике, рекордсмене, которого я сам нашел, и говорит: «Как же мы про него не знали?» Этому герою потом и премию, и почести, и награды. В такие моменты я чувствую, что делаю что-то полезное.

— Среди железнодорожников тебе наверняка встречались колоритные люди. Кто из них особо запомнился?

— Я делал однажды очерк о страшнейшей катастрофе в истории железных дорог России. Она произошла в 1989 году. Роковое стечение обстоятельств: по соседним путям проходили два пассажирских поезда, а в это время в низине был прорыв газопровода, скопился газ из-за утечки. Видимо, искра от рельсов заставила газ сдетонировать, и оба поезда снесло взрывом. Был пожар, много людей погибло. На нашей Западно-Сибирской железной дороге до сих пор работает начальник одного из тех поездов, которому посчастливилось выжить. Я с ним встретился. Вижу, что ему до сих пор тяжело вспоминать о том происшествии — он закрывается, не получается интервью. Спрашиваю: «А вот у вас шрамы на руках — это оттуда?» Он кивнул. И я стал рассказывать про пожар, который у меня дома был, про сильный ожог на руке, про свою экстремальную ситуацию. Он понял, что я тоже кое-что пережил, не такое страшное и масштабное, но знаю, о чем говорю. Стали делиться друг с другом рецептами, кто как ожоги лечил. Потом я смог разговорить его и на ту трудную тему. 

ВОЗМОЖНО, ЭТО АНТИТРЕНД, НО Я ЛЮБЛЮ СВОЙ ГОРОД, МОГУ ТУТ БЫТЬ ПОЛЕЗЕН, ЧУВСТВУЮ СОПРИЧАСТНОСТЬ К МЕСТНЫМ СОБЫТИЯМ

Много кто мне запомнился. Мы много пишем про ветеранов железной дороги. Я, например, писал про одну старушку, которая для меня стала жизнеутверждающим примером. Она работала машинистом электровоза и в свободное время, на минуточку, увлекалась альпинизмом, покорила вершину Эльбруса. Уже на пенсии у нее произошла беда с ногами — ампутировали обе конечности, но вместо того, чтобы скиснуть, бабуля на протезах ездила с окраины города в центр, гуляла. Своими руками сделала дома ремонт, собрала мебель. Каждый раз после таких интервью я ухожу с мыслью, что дело не в обстоятельствах твоей жизни, дело в тебе самом.

— Почему начал заниматься краеведческой журналистикой и как это связано с твоей основной работой?

— Я много краеведческих статей пишу и в «Гудок», и в «Транссиб» и в этих проектах частенько упоминаю железную дорогу. Занимаюсь целыми расследованиями. Разгадываешь местные тайны, подтверждаешь или опровергаешь гипотезы, приходишь к интересным выводам. Еще лет семь назад Новосибирск для меня был просто городом без истории. Таким для многих горожан он остается до сих пор, хотя это третий миллионник в России и здесь масса возможностей для развития. Мое отношение к городу поменяли местные краеведы, в частности, Игорь Маранин, который собрал городские легенды в книге «Мифосибирск».

Я понял, что в истории Новосибирска много интересного, просто об этом никто не говорит. О городских событиях сообщают все подряд, а об истории очень мало кто пишет именно в Новосибирске. Ниша свободна, и, честно скажу, это стало для меня сильным стимулом. Я попал как раз на волну только-только просыпающегося интереса к истории города. С тех пор у меня вышли словарь местной лексики и народных топонимов, книга «555 интересных фактов о Новосибирске», есть мой ЖЖ, в котором много краеведческих статей. В новосибирском 2GIS разработан специальный слой карты города «Новосибирск малоизвестный». Там собраны неформальные, «непутеводительские» достопримечательности. И все это оказалось вдруг очень популярным. А недавно запустил в YouTube видеоблог, полностью посвященный краеведению в городе и области. Если бы я занялся этим в Питере, то был бы очередным сто пятым, а здесь я пока один из немногих.

— Видеоблог — это желание освоить новые горизонты с краеведческой темой?

— 2017-й, как известно, стал годом победившего YouTube. Это навело на мысль, что с моей любимой темой пора заводить канал. Если сегодня не «переобуться в новые платформы», завтра не будешь интересен даже с самым годным контентом. Слово «краеведение» сейчас вообще не упоминаю, потому что его дискредитировали. Оно теперь сильно отдает нафталином: сразу представляется старый дед в кителе времен Первой мировой, который в тысячный раз рассказывает, в каком году он посадил дерево. Этого слова нет ни в названии канала, ни в обозначении тематики. Над форматом роликов долго не думал — жанр топов позволяет раскрывать любые темы: «Топ-20 фото Новосибирска, которые вас удивят», «Топ-10 загадочных символов в Новосибирске», «Топ-10 жутких мест в области». Так родился канал TopNsk.

— Ты активно работаешь в разных направлениях, такие журналисты редко остаются в регионах. Почему ты задержался, ведь в столице больше возможностей для самореализации?

— В 2013 году я был на стажировке в московском «Гудке». Главред предложил остаться, обещал оплачивать половину стоимости аренды жилья, расписывал перспективы международных командировок. Я возьми и откажись. Не знаю, какую нишу мог бы там занять. Пришлось бы начинать все с нуля. В Новосибирске я взял железнодорожную и краеведческую тему — непаханое поле для работы. Может, это антитренд, но я люблю свой город. Могу тут быть полезен, чувствую сопричастность к местным событиям. Пока не исчерпаю для себя всю тему истории города, отсюда не уеду. 

7 правил, которые помогут сделать крутой краеведческий текст

ВЛАДЕНИЕ КОНТЕКСТОМ И ПРИВЯЗКА К СЕГОДНЯШНЕМУ ДНЮ. Нужно понимать, какие факты в том или ином регионе общеизвестны, а какие нет. Сложно заниматься краеведческой журналистикой, едва переехав в новый для себя город. Ну и чем актуальнее тема краеведческой статьи, тем легче привлечь читателя.

ОБРАЩАЙТЕСЬ К ПЕРВОИСТОЧНИКУ. Часто заявляется, что такой-то человек, событие, объект внесен в Книгу рекордов Гиннесса, но ни в одном издании книги этого рекорда на самом деле не зафиксировано. Например, известно, что для сбора средств на строительство Дома Ленина в Новосибирске в 1924 году выпустили открытки с изображением проекта здания, которые народ прозвал «кирпичиками». Цена одной открытки составляла 10 копеек — стоимость одного кирпича в то время. Утверждается, что люди раскупили открытки в кратчайший срок. А вот из выступления главы комитета содействия строительству и сбору средств видно, что открытки ожидаемых результатов не дали, реализовано их было немного, а половина учреждений вообще уклонились от помощи в сборе средств. 

НЕПРОВЕРЕННЫЕ СЛУХИ, МИФЫ, ЛЕГЕНДЫ — вполне годный контент. Однако нужно четко дать понять читателю, где заканчиваются факты и начинается мифология. Самое интересное — это превращать легенду в факт, собирая по крупицам пруфы, как, например, в тексте «Взрыв из прошлого».

ИНТЕРНЕТ — ЕЩЕ НЕ ВСЕ. Многие молодые журналисты считают, что если чего-то не нашлось по первым ссылкам в поисковике, значит, информации об этом нет в принципе. Это не так — в исторических расследованиях можно ощутимо продвинуться, просидев часы, а то и дни в библиотеках и архивах. 

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ИСТОЧНИКИ, НЕ ПРИВЯЗАННЫЕ К РЕГИОНУ. Город или регион может упоминаться в самых неожиданных источниках, из которых получится почерпнуть ценные данные. Лайфхак: узнать, кто из великих людей бывал в твоем городе, и попытаться найти мемуары или письма, в которых упоминался этот визит. Благодаря такому методу, например, в The National Geographic я нашел несколько страниц интереснейших воспоминаний Ричарда Никсона о его пребывании в Новосибирске в 1959 году. Ранее они никогда не публиковались в местной прессе.

ОЧЕВИДЦЫ С ТОГО СВЕТА. Если событие произошло очень давно, это не значит, что нельзя собрать комментарии очевидцев. Речь снова о письмах, дневниках и мемуарах. Пример из газеты «Транссиб» — материал «Большие тайны малой магистрали».

Заходная иллюстрация: shutterstock.com; фото: из личного архива Александра Матвеева